Читать книгу "Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан"

Устинов искал ответы на эти и другие вопросы в облике Москвы, в лицах и поведении москвичей. Столица напоминала ему одну огромную стройку. Она вздымалась к небу лесом огромных башенных кранов. Ее улицы и проспекты походили на реки в половодье. Автомобильный вал ревел, гудел тысячами моторов и, казалось, что вот-вот выплеснется из каменно-бетонных берегов. Витрины магазинов пестрели непривычно яркими красками рекламы. Цвет хаки уходил в прошлое. В стильных шапочках и пальто московские модницы походили на первые весенние цветы и выступали пока еще робкими предвестниками новой, послесталинской эпохи.

Москва 1954 года отличалась от той, которую Устинов видел три года назад. Она становилась другой. Какой? Он пытался понять, пристально вглядывался в лица москвичей, прислушивался к их разговорам и отмечал, они стали в чем-то другими. На их губах все чаще появлялись улыбки, а в голосах звучал оптимизм. В сердце Устинова все меньше оставалось места для тревог и сомнений. После смерти Сталина, какой бы она ни казалась трагедией, жизнь брала свое. Люди смотрели в будущее без страха и с надеждой на лучшее.

Этот могучий, динамичный пульс столицы придал уверенности Устинову. Он прибавил шаг, миновал гостиницу «Метрополь», Китай-город и вышел на площадь Дзержинского. Ее главной доминантой являлась величественно-суровая громада могущественнейшей спецслужбы мира — знаменитое здание № 2. Перед ним в бессменном карауле застыла бронзовая статуя основателя ВЧК Феликса Дзержинского. Устремленная в небесную высь, она напоминала надежный в ближнем бою и беспощадный к врагу штык винтовки.

Устинов остановился, задержал взгляд на этих особых символах советской эпохи и испытал сложные чувства. Из стен Лубянки вышли сотни, тысячи тех, кто ценой своей жизни в боях на фронтах, а в мирное время в тайной схватке с противником боролся за страну и создавал ее величие. Но было и другое, когда «меч Лубянки», выполняя волю партийных вождей, превращался в кистень, которым крушили и правых, и виноватых.

13 марта 1954 года в очередной раз Хрущев и его окружение подвергли его «перековке». В тот день прекратил свое существование гигантский монстр — МВД СССР, объединявший структуры внутренних дел и госбезопасности. Еще недавно одно их название вызывало у граждан страх и трепет. Указом Президиума Верховного Совета СССР был образован Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совете Министров СССР. К новой спецслужбе перешли функции разведки и контрразведки. Ее поставили под строгий партийный контроль и подвергли жесткой организационной и кадровой перестройке. В течение полугода было упразднено 3500 городских и районных аппаратов бывшего МГБ — МВД СССР и более чем наполовину сокращена штатная численность личного состава. В военной контрразведке — 3-м управлении — также произошли значительные изменения. Многие ее руководители были освобождены от должностей и уволены, некоторых отправили на гражданку с «волчьим билетом» — лишили пенсий, званий и права занимать руководящие должности. Военную контрразведку возглавил не профессионал, а партийный назначенец, член Военного совета Ленинградского военного округа генерал-лейтенант Дмитрий Леонов.

К нему в приемную на 7-м этаже здания № 2 и поднялся Устинов. Помощник руководителя военной контрразведки смерил его строгим взглядом, уточнил фамилию, доложил Леонову и, получив разрешение, кивнул на дверь. Устинов перешагнул порог кабинета и представился. Леонов прошел ему навстречу, приветливо поздоровался, пригласил к столу заседаний и предложил чай. Столь доброжелательное отношение, видимо, было связано с положительными рекомендациями генерала Цинева.

Поведение и манера общения Леонова отличались от стиля руководителей — профессионалов-контрразведчиков. Беседу он начал с житейских вопросов, поинтересовался тем, как Устинов добрался до Москвы и устроился в гостинице. В дальнейшем разговоре расспрашивал о положении в семье, о жизни советских военнослужащих в ГДР, об их отношениях с немцами. И, когда эти темы были исчерпаны, Леонов перешел к профессиональным вопросам. Его в первую очередь интересовали обстановка в коллективе управления и мнение сотрудников о происходящих радикальных изменениях в структуре системы органов государственной безопасности.

Устинов не стал кривить душой и откровенно рассказал о тех сомнениях и переживаниях, которые владели им и товарищами по службе до недавнего времени. Говоря о нынешнем состоянии обстановки в коллективе, он отметил, что с приходом генерала Цинева она изменилась к лучшему, и значительно. Принятые им меры положительно сказались на работоспособности управления и позволили добиться конкретных результатов. Устинов обратился к основным показателям и содержанию оперативных разработок.

Леонов остановил его и поинтересовался:

— Иван Лаврентьевич, а как вы лично и сотрудники управления расцениваете события, имевшие место в Берлине в июне прошлого года?

— Как попытку западных спецслужб и политиков империалистических держав нанести удар по социализму в ГДР, товарищ генерал-лейтенант, — заявил Устинов.

— Все это так, но есть одно но, — Леонов сделал паузу и, внимательно посмотрев на Устинова, уточнил: — Иван Лаврентьевич, а насколько адекватно действовало руководство управления в той сложной ситуации? Это первое, и второе — почему кризис приобрел столь большой размах?

— Товарищ генерал, надо признать, что в управлении в полной мере не владели оперативной обстановкой и не учли сил противника — западных спецслужб, — честно признал Устинов.

— Почему? В чем причина?

— На мой взгляд, и это подтвердила последующая практическая работа управления, на тот момент мы не располагали агентурой, способной добывать упреждающую информацию о планах и намерениях противника. В настоящее время такие меры принимаются. Приобретен ряд ценных источников, имеющих прямой выход на спецслужбы: «Организацию Гелена» и ЦРУ. Так, агент Наш, бывший капитан абвера, ныне сотрудник западногерманской разведки, состоящий у меня на связи, представил ряд ценных материалов, позволивших выйти на шпионскую сеть в ГДР. Сейчас…

— Это частности, Иван Лаврентьевич, — остановил его Леонов и подчеркнул: — Нам не надо ждать, когда вражеские шпионы окажутся в поле зрения нашей контрразведки! Необходимо действовать с упреждением, проникать в разведывательные центры противника! Такая тактика позволит заблаговременно знать его замыслы, а не гоняться за каждым агентом.

— Товарищ генерал, как приоритетная, такая задача перед управлением не стояла. Но если она будет поставлена, то необходимый кадровый потенциал в управлении есть. Ряд сотрудников имеет опыт разведывательной работы.

— И где его приобрели?

— В период службы в Смерше! Там была хорошая школа! — оживился Устинов, но не заметил, как затвердело лицо Леонова, и продолжил: — В Смерше имелась целостная и хорошо продуманная система подбора специальных агентов. Они назывались зафронтовыми агентами. Их подготовкой занимались…

— Забудьте о Смерше, Иван Лаврентьевич! — перебил Леонов и отрезал: — Смерш — это не та организация, о которой следует говорить?

— Но почему, товарищ генерал?!